Зайдя во внутрь помещения, увидел шесть пропавших грузовиков в целости и сохранности, сколоченные из досок ящики в их кузовах были опломбированы. На чердаке куча тел в разных позах. Озабоченные мужички вырубились прямо на срамных девках, сами проститутки также мерно посапывали под грузом навалившихся на них тел.
Из радиолы к этому времени доносился последний куплет всё той же трогательной песни:
Когда головка звукоснимателя достигла зоны свободной от звуковой дорожки из динамика проигрывателя донеслось характерное шипение. Чтобы не испортился аппарат, пришлось подойти и снять звукосниматель с пластинки.
Затем извлек из кармана трубку радиотелефона и вызвал командира взвода лейтенанта Калину, которому перед началом операции выдал аналогичный прибор:
— Вячеслав Митрофанович, у меня все нормально. Бандиты спят мертвецким сном. Подъезжайте к зданию конюшни. Также пошлите нескольких бойцов, пусть возьмут кабатчика. В комплекте с бандюками предъявим жандармам, пускай разбираются, что это за трактир такой, расчудесный, куда свозят ворованное добро, при этом никого не опасаются.
Дальше всё завертелось-закружилось. Первым делом лейтенант Калина выделил шестерых парней, обладавших навыками вождения грузовых автомобилей и отправил похищенное добро туда, где ему и положено находиться по документам. Беспредел, конечно с моей стороны. Если действовать по закону, нужно было бы предъявить похищенное армейским жандармам. Однако, как лицо уполномоченное самим Государем Императором, имею право творить беззаконие в определенных рамках. К тому же, не хочу, чтобы добрейший Василий Николаевич Михеев закончил свои дни на каторге с кайлом в руках. Честный офицер не вор, не взяточник. Ну не доглядел. С кем не бывает? А как доглядишь, если воры представили вполне достоверные документы со всеми необходимыми подписями и печатями.
Спящих бандитов приковали друг к другу наручниками. Забавное, скажу вам, получилось зрелище — три десятка мужиков лежат на заплеванном и кое-где заблеванном полу. Гулящих девок одели в их же платья и чтобы под ногами не мешались оттащили в отдельную комнату, где до этого изволил проживать отдельно от прочих своих подельников главарь банды.
Последним актом марлезонского балета был экспресс-допрос Кныша. Разбудить мужчину оказалось крайне затруднительно. Лишний раз убедился в отменном качестве созданного мной заклинания. Сначала Игнат Солодов тридцатилетний брюнет крепкого сложения наотрез отказался выдать имя своего подельника и покровителя в штабе Дальневосточного военного округа. Однако куда неодаренному супротив мозголомных ментальных практик. Буквально через пять минут нужное имя мне стало известно. Я был весьма удивлен и озадачен. Фигура оказалась довольно высокого полета, поэтому я немедленно связался с полковником Мухиным и во всех подробностях изложил ему обстоятельства расследованного мной дела. Глеб Сергеевич сначала мне не поверил. Ну да, сложно поверить в то, что сам начальник контрразведки ДВО генерал-лейтенант Разин Иван Ильич, между прочем, сиятельный князь и, вроде как, в родстве с самим Государем Императором занимается банальным крышеванием уголовного элемента и сбытом ценного военного имущества потенциальному противнику. Вот такие дела.
Подозреваю, что очень скоро прибывшей из Москвы полномочной следственной комиссии работенки существенно прибавится. Но это уже не мое дело. Итак целый день потратил на всякую ерунду, за которую мне даже медальки не дадут, а вот за самоуправство могут и по головке не погладить. Ну и бог с ними, как-нибудь отбрешусь, а то, что помог двум честным офицерам, так это здорово, автотранспорт мне еще неоднократно потребуется и на гарнизонных складах наверняка найдется что-нибудь интересное для нужд моего будущего беспокойного хозяйства.
Вскоре на место задержания преступной группы прибыло крупное подразделение военных жандармов. Помимо шайки Кныша бойцы плотно занялись постояльцами трактира, благо те всё еще пребывали в состоянии глубокого сна и разбегаться не думали. Я же вместе со взводом лейтенанта Калины отправился прочь. Неподалеку от дома попросил чтобы меня высадили из машины. По дороге размышлял о странных перипетиях своей насыщенной событиями жизни. То монахи шаолиноские нападут, то китайские проститутки попытаются выведать главную тайну «Красной Армии», то уголовники во главе главного молчи-молчи аж всего Дальневосточного военного округа попытаются опорочить мое светлое имя.
Прибывшая пару дней назад в город Восточный Екатерина Васильевна Яровая сидела за рабочим столом выделенного ей кабинета в здании городского следственного изолятора, где под серьезной вооруженной охраной содержались основные фигуранты громкого «Дальневосточного» дела.
В полутора метрах от её стола на привинченном к полу металлическом стуле с руками, скованными за спиной наручниками сидел бывший генерал-губернатор Дальневосточного края Днепров-Поплавский. После нескольких суток, проведенных в крайне некомфортных тюремных условиях на мужчину было жалко смотреть. Вообще-то, сам виноват, не позаботился в свое время о комфорте сидельцев, теперь хлебай по полной. А все жадность, выделенные государственной казной для ремонта здания денежки были успешно «распилены» между уважаемыми людьми из краевой администрации. Впрочем, «уважаемые люди» на данный момент содержатся в соседних камерах и усиленно «стучат» друг на друга дабы по возможности смягчить свою незавидную долю.
Между тем Екатерина Васильевна закончила читать написанный от руки текст на листе бумаги стандартного формата, усмехнулась каким-то своим мыслям, после чего перевела взгляд своих огромных красивых глаз на сидящего перед ней человека. Броская внешность молодой с виду женщины не обманула бывшего генерал-губернатора, поскольку в свое время имя председателя государственной следственной комиссии генерал-лейтенанта Яровой гремело не только по всему Дальневосточному краю, но и в Манчжурии и Юго-Восточной Сибири. Теперь этот демон в юбке явился по его душу.
— Игорёк, Игорёк, — с укоризной в голосе произнесла женщина, — вот скажи мне, чего тебе не хватало по жизни, чтобы ты, человек уважаемый, не обделённый чинами, наградами и регалиями стал банальным вором? Только лишь в подвале твоего особняка было обнаружено, — Екатерина Васильевна скосила взгляд на продолжавшую находиться в её холеных руках бумагу, — одного лишь золота в слитках и монетах на полтора миллиарда рублей, помимо этого наличных денег на полмиллиарда и разного рода ювелирных украшений еще на триста без малого миллионов. Куда тебе столько, ведь ты всегда был человеком разумным и должен понимать, что не сможешь потратить и сотой доли этих богатств. Если ты надеялся вывести сокровища за пределы Российской Империи и жить в тиши и роскоши где-нибудь за рубежом, уверяю, все это пустые хлопоты у нашей Тайной службы длинные руки и еще ни одному вору не удалось укрыться от заслуженного возмездия.
— Да все я понимаю, Екатерина Васильевна, но лишь теперь пришло озарение. Оно ведь только начни… воровать… Сначала миллион — мало. Потом десять, сто. Миллиард и всё мало, мало, мало! Ты даже не задумываешься, куда потом девать всё это. А оно всё мало. Короче, виноват, что там говорить. Людишек российских обижал, преференции всякие японцам и китайцам обеспечивал не бесплатно, разумеется.
— М-да, подловили тебя вражины на золотой крючок. Я-то считала тебя мужиком стойким неподкупным, а вы тут с этим Крымовым такой бардак замутили, что теперь расхлебывать и расхлебывать. Впрочем, не стану заниматься морализмом, ты человек неглупый и знал, на что шел. Следствие по твоему делу еще не закончено, но ты уже честно заработал свою виселицу, впрочем, как и большинство остальных фигурантов по данному делу. Моли бога, Игорь, чтобы в результате следственных мероприятий не выяснилась причастность твоих близких родственников к делишкам отца и мужа.