Девушка вжалась в него худенькой спиной, он глянул на белокурую растрепанную макушку, увидел нежный профиль, крепко сжатые губы. Она боялась.

И вдруг в лесу раздался скрежет. Словно металл скребся о металл. Духа невольно передернуло, иномирянку тоже. Толстые лианы замерли, словно прислушиваясь. Скрежет раздался сильнее, действуя на нервы, вызывая неконтролируемую злость.

Стал слышаться со всех сторон.

А потом толстые стволы замерших лиан словно взорвались, колючие ветви одной и колючки другой полетели в разные стороны.

Дух повалил девушку и накрыл её собой. Колючки впивались в тело, словно острые маленькие ножи, разрывая прочную ткань одежды и кожу. Колючие ветви хлестали по спине, словно безжалостные плети. Но он, сцепив зубы, молчал, не издавая ни звука, только дыхание стало более тяжелым, и пот выступил на напряжённом лице.

Скрежет постепенно прекратился, колючки перестали выстреливать. Дух продолжал лежать на девушке, накрывая её собой словно щитом. Живым, израненным и окровавленным щитом.

— Лежи смирно, — глухо прошептал ей в макушку.

В наступившей тишине упрямая иномирянка всё же выбралась из-под него, встала на колени и стала рассматривать его распластанное тело. А он понял, что колючки были с галлюциногенным ядом, потому что у него начинались галлюцинации, которым он с трудом сопротивлялся.

— Послушай, я с трудом себя контролирую. Галлюцинации… начинаются. Я могу закричать… или громко заговорить… бредить… убей меня тогда… поняла?.. Нельзя мне бредить. Весь лес соберётся здесь… и растерзает тебя, — он лежал на земле, среди колючек, некоторые до сих пор торчали в теле, и шептал прерывисто, боясь, что не успеет. Пелена уже застилала глаза.

— Я поняла. Не разговаривайте, — сдержанно проговорила Еления.

— Убей, — настойчиво бормотал Дух.

— Хорошо. Молчите.

Глава 17

То, что дальше стало происходить с Духом, Еле не привиделось бы и в самом кошмарном сне. Хотя сначала девушка надеялась, что у неё получится контролировать ситуацию.

Еля сразу решила заткнуть мужчине рот кляпом, чтобы Дух не смог разговаривать и кричать. Убивать его она точно не собиралась. Но и растения он не должен успеть созвать к их временному убежищу.

Чётким уверенным движением девушка оторвала от своей рубашки часть рукава, смяла его и засунула смертнику в рот.

Вовремя.

Крупное израненное и окровавленное тело мужчины начало слегка потряхивать, а через некоторое время трясти так, словно началось землетрясение. При этом Дух стонал и мычал. Пока достаточно приглушенно, благодаря кляпу.

Еля с трудом удерживала смертника на месте, внимательно наблюдая за припадком, радуясь, что поторопилась с кляпом. Подумала, что нужно бы связать его. Пока она справлялась с ним, но кто знает, что будет дальше? В рюкзаке у командира отряда точно должна найтись длинная и крепкая верёвка, но Еля не успела дотянуться до него.

Тело Духа резко выгнулось дугой, и она всем телом навалилась на него сверху, чтобы удержать. Руки скрутило от напряжения, шея ныла, — она изо всех сил уткнулась лбом в мощную мужскую грудь, услышала бешеное сердцебиение. Через несколько минут неестественно выгнутое тело медленно, словно нехотя, опустилось на землю и будто одеревенело.

Дух замер. Глаза мужчины оставались закрытыми.

Еля осторожно и слегка приподняла крупное тело и увидела, что от ударов о землю огромные колючки ещё сильнее проникли в мужское тело, от жалости у неё защемило сердце.

Пока мужчина замер, девушка решила не терять времени, по возможности вытащить застрявшие колючки и обработать раны.

Дух снова начал стонать и метаться, но уже не так сильно. Еля одной рукой удерживала мужчину на земле, а второй вытаскивала колючки. Осторожно, с трудом, по одной, смазывая раны мазью, которую достала из рюкзака, — той самой, которой до этого лечила ладонь.

При этом девушка оборачивалась вокруг себя на все триста шестьдесят градусов, боялась, что на шум, издаваемый Духом, приползут растения жуткого леса. Но пока те на их пару совсем не реагировали, лишь иногда замирали и словно прислушивались, но потом ползли мимо, в одном и том же направлении.

Еля старалась не думать, куда ползли лианы, кто ещё мог пострадать из тех людей, которых она не успела узнать, но которых отправили на верную смерть. Из-за неё.

Девушка протянула руку, чтобы достать очередную колючку и смазать заживляющей мазью рану, но неожиданно смертник раскрыл глаза и оттолкнул её руку. А потом и саму девушку. Еления чуть не распласталась на земле, с трудом удержавшись на корточках.

Дух медленно встал, пошатываясь. Бледный, всклокоченный, с безумным взглядом. Еля сделала шаг к нему, ещё один, и настороженно замерла. От мужчины несло агрессивностью и угрозой. Смертник выдернул кляп и отшвырнул его. Нашёл мутным взглядом Елению, лицо исказила гримаса брезгливости. А затем он медленно достал из ножен мечи.

— Сука! — прорычал Дух. — Ненавижу!

Потрясённая иномирянка отскочила назад и встала в оборонительную стойку. Понимала, что мужчина бредит, но особого выбора теперь не было, — либо сражаться до последнего вздоха, либо позволить ему убить её.

В мгновение ока Елины мечи оказались у неё в руках.

— Иномирная тварь. Убью, — сквозь зубы процедил смертник и напал.

Растения сменили направление и поползли на крики Духа, и Еля подумала, что сейчас наступают последние минуты её жизни.

Перед мысленным взором девушки почему-то возник образ учёного Варниуса и последняя их встреча, после того, как она пришла в себя в лазарете Тюрьмы Пустоши.

«… — Девочка, что же ты делаешь с собой? Зачем хочешь умереть? Неужели не понимаешь, что должна бороться до последнего? И вопреки всему?

Еля тогда мрачно и враждебно смотрела на Оливара, а он тихо проговорил:

— Ты должна понимать, что каждый из нас несет в себе некое зерно, и никто не знает, во что оно вырастет. А мы инстинктивно помогаем ему прорасти. Внутри тебя было заложено одно зерно, но я изменил его на новое — зерно совершенного человека — зерно силы, ума, ловкости. Ты так и не поняла своей выгоды и того, как тебе повезло. Если бы внутри тебя оказалось семечко подсолнуха, ты научилась бы делать подсолнечное масло, но внутри тебя было посажено зерно совершенного человека… Вот только ты не хочешь это принять… Прими, наконец. Только ты можешь помочь ему прорасти окончательно. И тогда никто не сможет тебя победить и, тем более, убить. Потому что это станет практически невозможно… А ты сможешь жить долго и, возможно, счастливо, если сама этого захочешь…

И знай, как только ты осознаешь предел собственных возможностей, поможешь прорасти зерну, ты сможешь попробовать обойти этот предел. Откроешь для себя новый путь, о существовании которого ты пока не подозреваешь…»

… Бой с Духом шёл сложно. Мужчина был силён и опасен. А ещё в ярости. И явно видел в ней всё вселенское зло.

Осознать предел собственных возможностей…

Где этот предел? Как его осознать?

Еля крутилась вокруг собственной невидимой оси с невероятной скоростью, успевая отражать удары Духа и безжалостно кромсать нападающие на них растения. Причём она старалась разрубить и те, что тянулись к смертнику.

Она сможет. Справится. Потому что она — совершенный человек.

— Очнись! Приди в себя! — время от времени цедила девушка сквозь зубы, отбивая новый удар Духа, уклоняясь от следующего, разрубая толстую лиану, которая уже сковала обе ноги смертника, а потом другие, которые оплетали её.

— Дрянь! Манипулируешь мной, — в ответ с ненавистью цедил Дух, не обращая внимания на нападающие на него растения, полностью сконцентрировавшись на девушке.

Опасные твари продолжали оплетать ноги, тело, сковывали движения. Еля вынужденно откинула один меч и достала кинжал. Им удобнее было разрезать лианы на теле. Снова и снова разрубала она живые оковы, а потом уклонялась от нападений смертника. Уже с одним мечом против двух его.