Она помнила тот торжественный ритуал вступления… Бледное лицо девчонки, хмурое — её напарника, как капала кровь в чашу с браслетами… Как переглядывались Хранители мира…
Значит иномирянка получит ментальный призыв, которому не сможет противиться. Ведь не сможет же? Не выкинет ли девчонка снова какой-то сюрприз? Хотя не должна — до сегодняшнего дня Еления Огдэн не участвовала в ритуале передачи энергии. Как и её вкусный напарник, которому Она оставила жизнь в последнем летасе, которую теперь сама же и заберет. Медленно. Наслаждаясь каждой каплей жизненной энергии того мальчишки.
Она будет ждать.
И отомстит.
За разочарование, за ожидание чего-то необыкновенного — того, чего не случилось, за то, что поняла благодаря девчонке: Она могла раньше освободиться из темницы, но оказалась слепа. Непростительно слепа.
А теперь…
Да начнётся последняя Смертельная игра, которая обещает стать самой незабываемой в истории Тюрьмы Пустоши!
Жертвам Пустоши уже нельзя было помочь, однако тюремный целитель знал, что с минуты на минуту в коридоре появятся десятки стражей из всех тюремных корпусов. Поэтому Оливар Варниус создавал видимость активной помощи погибшим стражам и начальнику тюрьмы. Ни у одного из стражей не должно возникнуть подозрения, что он отлучался из главного корпуса и стал соучастником побега троих заключённых и одного стража.
За несколько минут с четырёх сторон высокие крепкие, в основном мужские, фигуры заполнили пространство коридора. Мужские голоса слышались и в отдалении, — похоже, весь центральный корпус наполнился стражами, которые уже через несколько минут по «южному» коридору направятся в Южный корпус. Оливар этого и опасался, поэтому и торопил Рона Аверина и сына с побегом. Теперь же можно выдохнуть с облегчением.
— Где стражница Огдэн?! — Громкий голос над головой целителя прозвучал властно и резанул по натянутым нервам.
Учёный лишь неопределённо пожал худыми плечами, решив, что секрет землянки пока не будет раскрывать, и поднял спокойный взгляд на обладателя неприятного голоса.
— Не знаю. Пришёл к господину Умасу доложить о произошедшем в лазарете и увидел… — он слегка дёрнул подбородком на распластанные тела, с трудом сглотнул, — их всех, — скорбно продолжил. — Попытался оказать помощь, но всё бесполезно — здесь нет ни одного выжившего.
— Все мертвы? — отрывисто и недоверчиво поинтересовался, судя по значку на груди, Главный страж Восточного корпуса. Мужчина цепким взглядом осмотрел тела.
— Все, — голос Оливара «дрогнул», целитель отвёл взгляд в сторону. На самом деле учёный был даже рад, что одной из жертв Пустоши стал сам начальник тюрьмы Сид Умас, к которому он испытывал неприязнь, а смерть Хранителя мира, по его мнению, доказывала, что иномирная тварь опаснее и коварнее, чем её воспринимали ранее, и пора всем очнуться, выйти из добровольной спячки и действовать.
— Проверь, — Главный страж бросил быстрый взгляд на одного из подчиненных. Через некоторое время сдержанным кивком мужчина подтвердил слова целителя.
Оливар знал, что в тюремных коридорах перед кабинетом Умаса артефакты памяти записывали происходящее, не передавая информацию дальше по корпусам, в отличие от тех артефактов, которые находились в корпусах и которые передавали информацию в главный — центральный — корпус. Таково было распоряжение начальника тюрьмы. Поэтому прибывшие стражи не знали подробностей того, что произошло в коридорах Главного корпуса. Оливар надеялся, что они никогда уже не узнают, так как вывел из строя все артефакты памяти. Зачем он это сделал? Ради землянки. К которой был неравнодушен его сын.
— В стражницу Огдэн вселился демон? — глухо пробормотал Главный Страж со значком Главного Стража Северного корпуса, с недоверием рассматривая мертвецов. — Демоны меня возьми! Не могла она сама расправиться с таким количеством сильных магов! — Страж уставился на тело Хранителя Конели, которое Оливар с помощью других мужчин уже аккуратно уложил рядом с другими жертвами Пустоши. Лицо Главного стража побледнело и вытянулось. Мужчина сдавленно выдавил из себя: — Хранитель Конели… она смогла… невероятно…
— Я слышал, что Еления Огдэн даже не маг, — пробормотал кто-то.
— Не маг, — Оливар проговорил спокойно и равнодушно. — Девушка попадала в лазарет всегда в ужасном состоянии, у неё хорошо развита регенерация и внутренняя сила, благодаря которым…
— Регенерация? Сила? — перебил целителя Главный Страж Восточного корпуса, рваным жестом указывая на мертвецов. — Она смогла совершить эти убийства после эликсиров! После демоновых экспериментов со смертниками! Стражница Огдэн стала мутантом!
— Или в неё вселился демон, — снова пробормотал кто-то из толпы.
Оливар мысленно закатил глаза: «Идиоты. Мутант вряд ли смог бы одолеть Хранителя, а демоны уже сотни лет не появлялись в нашем мире». Но вместо того, что жгло кончик языка, он решил ответить, что эксперименты выполнял по приказу начальника тюрьмы, что можно проверить. Однако в это время стражи замолчали и замерли с видом людей, которые к чему-то прислушиваются. Через мгновение Оливар стал наблюдателем того, как все до одного изменились в лицах.
Целитель почувствовал беспокойство.
— Вы тоже получили Её призыв? — с недоверием уточнил один из Главных стражей у других магов. Мрачные лица мужчин подсказали ответ.
— Этот призыв — наглое нарушение древнего договора! — зло процедил один из стражей. — Она может питаться нами один раз в несколько десятилетий! В остальных случаях — энергией смертников! С последнего раза не прошло и года!
— Пустошь выпустила тварей за Стену. На их пути к мирным жителям стоят только те, кто явился к Стене: ровенцы и фурии. Те Стражи, чьё сегодня дежурство… они все… лежат здесь. Мы должны помочь там — за Стеной, — мрачно смотрел на товарищей Главный страж Северного корпуса.
— Военные генерала Данери справятся с тварями, — сдержанно произнёс Главный Страж Западного корпуса.
— Мы не можем игнорировать призыв. Браслет заставляет повиноваться, — хмуро отозвался представитель Восточного корпуса. — Наша задача — быстрее вернуться. — Главный Страж нахмурился, мотнул головой будто в намерении от чего-то избавиться, сжал челюсти так сильно, что скрипнули зубы, и стал связываться с начальником своего тюремного корпуса.
Последнему резкими краткими фразами объяснил сложившуюся катастрофическую ситуацию и просил отправиться к пролому в Стене, чтобы сдерживать тех тварей, которых Пустошь возможно продолжала отправлять за Стену.
— Хранители мира должны явиться с минуты на минуту, — проинформировал страж всех присутствующих, — из-за чрезвычайного положения их уже вызвали.
— От каждого корпуса начальники и охранники отправляются к пролому в Стене, — известил Главный страж Восточного корпуса всех стражей в коридоре. — Мы же отправляемся кормить иномирную стерву.
Стражи осознавали, что кроме них, ни один работник Тюрьмы Пустоши не обладал браслетом, помогающим противостоять воздействию созданий Пустоши, и мог погибнуть в считаные минуты, лишившись магии. Но другого решения проблемы никто не видел.
Кроме тюремного целителя, скромно промолчавшего.
Оливар Варниус еле сдерживал возбуждение. Он догадался, что Пустошь ослабла в результате того, что побывала в теле смертной девушки, — подобные манипуляции не могли остаться для Неё без отката. И почему именно — у него возникло несколько предположений. Ещё Оливар отчётливо понимал, что стражи должны во что бы то ни стало противодействовать призыву Пустоши, возможно им помогли бы его эликсиры. Возможно. Он не был уверен. Ещё хорошо было бы дождаться Хранителей мира, а затем всем вместе разобраться с ослабевшей Тварью, а не подкармливать Её, но… Целитель промолчал — неожиданно понял, что должен делать, и останавливать Стражей стало ему невыгодно, да и не станут те к нему прислушиваться. В чем и постарался себя убедить.
Глава 41
В одной руке — магпистолет, в другой — меч. Внешне Майстрим Данери выглядел чуть бледнее, чем обычно, хотя внутренне был натянут словно струна и напряжен так, как никогда раньше. Он знал, что Еля — прекрасный боец, видел её в действии, но все равно эта девушка казалась ему нежным необыкновенным цветком, который нужно защищать и который не должен сражаться и убивать.